В раннее средневековье те, кто хотел стать врачами, не были студентами, они работали подмастерьями у старших товарищей и обучались у них кое-чему из траволечения и хирургии. В монастырях, одновременно и независимо друг от друга, монахи копировали классические тексты в скрипториумах (помещениях для переписки рукописей). Но с этими источниками не консультировались. Больницы при монастырях предпочитали руководства по медицинской ботанике, с учетом местных особенностей. Затем произошли изменения. В конце Х века в Салерно было разработано преакадемическое обучение по типу поздней Александрийской модели. Наставники были уважаемыми, авторитетными и сильными личностями. Вскоре после этого Константин, пришедший в Монте Кассино, перевел греческие и арабские медицинские документы и познакомил Запад с более передовой арабской медициной. Болонья и Монпелье со своими амбициями и методами стали Меккой схоластической медицины: были основаны институты, набраны студенты, разработана педагогика и приняты стандартные методы. Становление врача было основано на непрерывном чтении книг, поэтому передача знаний происходила легко. Вскрытия проводились для того, чтобы подтвердить чье-то мнение, а не для того, чтобы что-то исследовать. Обучение с кафедры, конечно, не может быть гибким. Но достоинством академического знания была рациональность и привлечение теории познания. Медицина не была отделена от религии, и с тех пор, как Бог дал людям способность к познанию, одними из задач христианских врачей стало размышление об этом и проверка своих знаний. Самой большой слабостью средневековой медицины было ее отдельное существование от хирургии.

Гуманизм и Ренессанс подвергли классические источники двойной проверке. Благодаря филологии и более качественным переводам документов стали доступными их улучшенные версии. Посмертные вскрытия стали проводить не для того, чтобы подтвердить слова Галена, но и для того, чтобы их проверить научно. Распространение печатных текстов и рисунков благоприятствовало рождению индивидуальных мнений. Все это подготовило первую биологическую революцию XVI и XVII веков, которая нашла педагогическое выражение в Лейденской школе и др. Теперь знание стало основываться не только на книгах, но и на результатах наблюдений и измерений в экспериментах, проведенных с помощью новых инструментов.

После Французской революции университеты были подавлены, и время благоприятствовало неакадемическим институтам и специализированному обучению в них. Развивалась клиническая медицина, которая базировалась в госпиталях: новые учреждения здравоохранения концентрировали пациентов в больших городах, основывались больницы, где студенты могли найти человеческий материал. Госпитализация стала доступна для широкого круга пациентов. Развилась новая медицинская концепция - клинико-патологический метод. Барьер между хирургией и медициной был разрушен.

XIX век был великой эрой для Парижа, Лондона и Эдинбурга, где госпитальное обучение отошло от академических методов Оксфорда и Кембриджа. Экспериментальные методы и специализация стали стержневыми для второй биологической революции и современной научной медицины. Основу обучения изменили три новых дисциплины, базирующихся на лабораторных данных: физиология, патология и бактериология. Эти изменения стали сущностью великой Германской эпохи. К середине XIX века произошли такие сдвиги, что вчерашняя медицина стала уже неуместной. Когда Эмиль Литтр (Emile Littre) работал над изданием произведений Гиппократа, он обнаружил, что они превратились из действующего учебника в исторический курьез.