Когда заходишь в дом Елизаветы Пантелеймоновны Семеновой, профессора, доктора медицинских наук, более 26 лет возглавлявшей кафедру нервных болезней НГМА, первым встречает у дверей роскошный снежно-пепельный котище, охотно отзывающийся на кличку Тим. Сделав вокруг гостя круг почета и оказав тем самым "вотум доверия", Тим "разрешает" общение с самой хозяйкой - хрупкой маленькой женщиной с чудесными серебряными волосами и ясными проницательными глазами. Уже через пять минут забываешь о том, что разговариваешь с большим ученым, прожившим трудную жизнь, о ее палочке, о том, как нелегко даются воспоминания.
Дом у профессора Семеновой - дом типичного ученого: педантичная чистота, минимум мебели и множество стеллажей с книгами. "Книги, - как призналась Елизавета Пантелеймоновна, - это моя любовь на всю жизнь, они помогали мне в самые сложные моменты".
Корр.: Елизавета Пантелеймоновна, расскажите немного о себе, своем детстве, о том, как Вы пришли в медицину?
Е. П. Семенова: Мой отец был железнодорожником, наверное поэтому местом моего рождения считается станция Шарья, хотя вскоре мы переехали в Киров, и я себя считаю урожденной Вятской губернии. В 11 месяцев я заболела полиомиелитом и до 5 лет почти не ходила. До третьего класса училась дома. Наверное, именно в это время отец и приучил меня любить книги - я не могла общаться с ровесниками, и моими друзьями стали именно книги.
Мама до 5 лет, в полном смысле слова, носила меня на руках. До сих пор благодарна своему врачу Тамаре Александровне Носковой, которая настояла на моей поездке в Горький в ортопедическую мастерскую, где мне и выдали специальную обувь, и я смогла передвигаться самостоятельно.
Школу я закончила с аттестатом с "золотой каемкой" (золотые медали ввели только через год). О выборе профессии даже не шла речь - с детства поняв, что такое боль и болезнь, я мечтала помочь другим людям преодолеть все хвори на свете, а потому поступила в Горьковский медицинский институт. мало что понимая тогда в причинах своей болезни, я увлеклась сначала хирургией и даже ассистировала при операциях.
"Пропадала" на кафедре анатомии и, наконец, попала в кружок по нервным болезням. Увлеклась чрезвычайно, хотя мы все тогда были людьми увлеченными. Нас вдохновляли примеры таких замечательных врачей и ученых, как Х. И. Гаркави, Ц. Я. Богатика. Нас, кружковцев, учили быть самостоятельными, уметь принимать решения.
Помню почти анекдотичный случай, который произошел со мной, еще студенткой, с моим практически первым пациентом. Распределили между кружковцами больных, велели собрать анамнез, проверить самочувствие. Я страшно волновалась, спрятала свои косы под халат (а они были ниже пояса), приготовила целую речь и, страшно смущаясь, произнесла ее перед своим пациентом. Никакой реакции. Сосед по палате сообщил, что он не может говорить, и я поняла, что у него моторная афазия. И все-таки я нашла со своим пациентом контакт и доложила о нем на кружке.
Закончила я институт в 1944 году с одними пятерками. Половину моих однокурсников направили в районы, половину - на фронт. Одна я осталась на кафедре, причем обидно было до слез - все на фронт, а я?..
Затем закончила клиническую ординатуру, и меня назначили и.о. ассистента кафедры, а в 1948 году - ассистентом. Ночами готовилась к занятиям, и опять - страшно волновалась перед каждым из них - ведь студенты почти все мои ровесники, некоторые даже старше, те, кто поступил в институт после войны. Не хочу хвастаться, но студенты любили мои занятия, они пользовались большой популярностью.
В 1953 году я защитила кандидатскую диссертацию на тему "Нейроэктодермальные опухоли варолиева моста". Эту работу я и сейчас считаю самой весомой в моей жизни. Меня очень интересовали опухоли головного мозга, их диагностика, структура, морфология и т.д. Было собрано огромное количество материала по различным видам опухолей, причем когда я показала весь материал нашему главному патологоанатому М. Л. Бирюкову, в своей рекомендации проректору по научной части на защиту диссертации он высказал пожелание "сузить рамки" охвата проблемы и остановиться именно на опухолях варолиева моста. В диссертации на основании большого материала клиники представлены многие аспекты диагностики этого редкого вида заболевания. Кстати, в институте Бурденко ее хорошо помнят и сейчас.